Агата Кристи - Раз, раз - гость сидит у нас [= Раз, два - пряжку застегни]
![Агата Кристи - Раз, раз - гость сидит у нас [= Раз, два - пряжку застегни]](/uploads/posts/books/148730/148730.jpg)
Обзор книги Агата Кристи - Раз, раз - гость сидит у нас [= Раз, два - пряжку застегни]
Агата Кристи
РАЗ, РАЗ — ГОСТЬ СИДИТ У НАС
Еще роман издавался под названием «Раз, два — пряжку застегни»
Раз, раз — гость сидит у нас,
Два, два — хозяйка пришла,
Три, три — веселей смотри,
Четыре, четыре — рот раскрой — ка шире,
Пять, пять — подливай опять,
Шесть, шесть — гость не хочет есть,
Семь, семь — он доволен всем,
Восемь, восемь — спеть его попросим,
Девять, девять — дружно посмеемся,
Ну, а десять — все спать разойдемся.
(Детская песенка — считалка)РАЗ, РАЗ — ГОСТЬ СИДИТ У НАС
За завтраком м-р Морли был явно не в настроении. То он жаловался на ветчину, то спросил, почему кофе напоминает жижу, а под конец заметил, что кукурузные хлопья от раза к разу становятся все хуже.
Это был маленький человек с морщинистой кожей и довольно решительной челюстью. Его сестра, заправлявшая всей работой по дому, напротив, была крупной женщиной, нечто вроде гренадера в юбке. Задумчиво поглядывая на брата, она поинтересовалась, не была ли вода в ванной и на сей раз чересчур холодной.
В ответ Морли пробурчал что — то, отдаленно смахивавшее на «нет».
Заглянув в газету, он лишь буркнул, что правительство, похоже, неспособно вырваться из замкнутого круга бездарности и явной идиотии, на что сестра глубоким басом заметила, что это невежливо. Будучи просто женщиной, она считала, причем неизменно, что все действия любого правительства безусловно полезны обществу. Поэтому она потребовала от брата объяснить, почему он считает политику правительства непоследовательной, имбецильной, идиотской и откровенно самоубийственной?!
Подробно изложив свои взгляды на этот вопрос, Морли выпил еще одну чашку презренного кофе и только тут заговорил о том, что погрузило на самом деле в бездну пессимизма и отчаяния.
— Эти девчонки! Все они одинаковые! Ненадежные, самовлюбленные, ни в чем на них нельзя положиться.
— Ты о Глэдис? — спросила сестра.
— Видишь ли, она только что сообщила — у ее тетки удар и ей надо срочно выехать в Соммерсет.
— Ну, дорогой, такое случается. Нельзя же винить ее за это.
Морли мрачно покачал головой:
— А я откуда знаю, что тетку эту хватил удар? А вдруг она все это нарочно подстроила со своим ухажером, с этим прохвостом?! Нет, это точно они сегодня куда — то направляются вдвоем.
— Ну, дорогой, о чем ты говоришь? Я даже в мыслях не допускаю, что Глэдис способна на такое. Ведь ты же сам всегда считал, что у нее развито чувство долга.
— Ну да, конечно…
— Умная девушка и к тому же весьма старательная — ведь это твои же слова?
— Да, да, Джорджина, но все это было до тех пор, пока она не познакомилась с этим парнем. И как она изменилась с тех пор?! Стала какая то рассеянная, дерганая, нервная.
Гренадерша глубоко вздохнула.
— В конце концов, Генри, девушкам свойственно влюбляться. Что ж тут поделаешь.
— Это не должно… — рявкнул Морли, — отражаться на ее работе. Она ведь мой секретарь. А сегодня, именно сегодня она мне так нужна! Такие важные клиенты! Ну, не обидно ли?
Обидно, конечно. А кстати, Генри, как твой новый паренек?
Новый приступ вздохов и нечленораздельного бурчания.
— Хуже пока не было. Простейшую фамилию не может правильно произнести, а о манерах и говорить не приходится. Если все так пойдет и дальше, придется искать другого — ну куда с таким? Что за образование дают им в наши дни? Готовят недоумков, не способных понять элементарных вещей. — Он взглянул на часы.
— Пора собираться. Надо еще эту Сейнсбэри Сил принять вне очереди зуб у нее, с болью. Я посоветовал ей пойти к Рейли, но она и слышать не хочет.
— Разумеется, — заметила м-с Морли. К брату она была всегда лояльна.
— А что? Прекрасный специалист этот Рейли, нет, правда, отличный! Первоклассный диплом, и работает на современном уровне.
— Вот только ручонки у него дрожат, — заметила м-с Морли. — Пьет, похоже.
Брат рассмеялся — к нему снова вернулось хорошее настроение:
— Жди к обеду. Как обычно — в половине второго.
* * *
Амбериотис сидел в «Савое» и, довольно ухмыляясь, орудовал зубочисткой. Все шло как нельзя лучше. Ему опять повезло.
Ну не чудно ли? Несколько милых слов этой курице — и такой богатый улов… А ведь правду говорят — пусти свой хлеб по реке… А что, он всегда был добрым с женщинами. И щедрым! А в будущем будет еще пощедрее.
Перед глазами поплыли лучезарные, радужные картины. Маленький Димитрий… И добряк Константинопулос в битве за процветание своего крохотного ресторанчика… Вот будет сюрприз для них!
Рука неосторожно ткнула зубочисткой в десну — Амбериотис поморщился. Розовые видения будущего уступили место болезненным ощущениям настоящего. Кончик языка бережно коснулся ранки.
Он вынул блокнот — «Двенадцать часов. Улица королевы Шарлотты, 58». Потом попытался было вернуть прежнее настроение, но тщетно. Сознание сосредоточилось на короткой фразе:
«Двенадцать часов. Улица королевы Шарлотты, 58».
Завтрак в отеле «Гленгоури» подходил к концу. Мисс Сейнсбэри Сил болтала с м-с Болито — в ресторане им отвели соседние столики и они подружились уже на следующий день после приезда мисс Сил. Было это неделю назад.
— Знаете, дорогая, — проговорила мисс Сил, — но он действительно перестал болеть. Не тревожит ни чуточки. Думаю, я позвоню и отменю этот визит…
— Не глупите, моя дорогая, — отвечала ей новая подруга. — Вы пойдете к дантисту и покончите с этим раз и навсегда.
М-с Болито была высокой, внушительной женщиной с сочным грудным голосом. Мисс Сил было уже за сорок, ее неровно обесцвеченные волосенки клубились вокруг головы беспорядочными кудряшками. Одевалась она артистически небрежно, пенсне не удерживалось на носу. А уж какая говорунья она была…
— Но правда, — сказала она кокетливо, — ведь действительно не болит.
— Ерунда! Ведь только вчера вы меня уверяли в том, что даже заснуть не могли.
— Ну… да, до некоторой степени. Но сейчас, думаю, нерв уже умер…
— А раз так, то тем более надо сходить к врачу, — твердо парировала м-с Болито. — Мы все в подобных случаях норовим отложить на потом, но ведь это трусость! Надо решиться, моя дорогая! И покончить с ним.
С беззаботных губ мисс Сил, казалось, готово было сорваться нечто вроде: «Конечно, это же не ваш зуб…» Однако на деле она произнесла:
— Пожалуй, вы правы. И потом, м-р Морли такой аккуратный врач, никогда не делает больно.
* * *
Заседание Совета директоров закончилось. Все прошло гладко. Отчет был хорошим. Нареканий вроде бы быть не должно. Но что — то продолжало тревожить Сэмюэля Роттерстайна, какой — то нюанс в тоне председателя, явно не связанный с ходом совещания.
Тайная тревога? Впрочем, Роттерстайн не мог увязать это понятие с такой личностью как Алистер Блант — слишком уж бесстрастной, эмоционально холодной казалась ему натуру начальника. Самое воплощение «нормальности», эдакой типично английской холодности.
Может, печень? Она, кстати, напоминала временами о себе и самому Роттерстайну. Но Блант никогда не жаловался на печень — не было такого случая. Его здоровье было под стать крепкому уму и железной финансовой хватке.
И все же что — то здесь было не так… Пару раз рука председателя приближалась к лицу. И сидел он, осторожно подпирая щеку ладонью. Необычная для него поза. Кроме того, пару раз его лицо явно выражало раздражение.
Они вышли из зала совещаний и стали спускаться по лестнице.
— Может, вас подвезти? — предложил Роттерстайн. Блант улыбнулся и покачал головой:
— Меня ждет машина. — Он взглянул на часы. — Я уже не вернусь. — Он помолчал. — Дело в том, что я спешу к зубному.
Тайна перестала существовать.
Выкарабкавшись наконец из такси, Эркюль Пуаро расплатился с водителем и нажал кнопку звонка у дверей Дома № 58 по улице королевы Шарлотты. После недолгого ожидания дверь ему открыл веснушчатый парень в ливрее, с огненно — рыжими волосами и подчеркнуто серьезными манерами.
— Мне к м-ру Морли, — проговорил Пуаро.
В сердце его при этом теплилась наивная надежда на то, что Морли куда — то вызвали, что он нездоров или посещает пациента на дому… Тщетно! Парень отступил на шаг, приглашая Пуаро внутрь. Дверь за спиной издала сухой безжалостный щелчок.
— Ваше имя?
Пуаро назвался. Комната, куда его проводили, была обставлена спокойно, с хорошим вкусом и сейчас почему — то показалась Пуаро неописуемо мрачной. На полированном столике были аккуратно разложены газеты и журналы, на буфете стояли посеребренные подсвечники и декоративное блюдо. Камин украшали бронзовые часы и две вазы из того же металла, на окнах были синие портьеры, стулья пестрели восточной смесью цветов и птиц.
